ПРЕДЧУВСТВИЕ ЗИМЫ
Ну, где вы, первые морозы?
Который день дождинки-слёзы
Дрожат на кружевах ветвей,
Раздетых лип и тополей,
Их кроны сдунуло в траву,
И ярко-жёлтую листву
Дождь неустанно поливает,
И охра меркнет и линяет.
А очи ночи - фонари,
Глядят со скукой до зари
На реку улицы без дна,
В ней бездна чёрная видна.
Но осень всё-таки уходит,
И по всему, мой друг, выходит,
И дождь пройдёт, а наши грёзы
Заменят явные морозы,
И город в шубы запахнётся,
А снег закружится, завьётся
На сценах улиц, площадей...
Эх, поскорей бы, поскорей!
Юрий Антонов
10 ноября 2010 г
НОСТАЛЬГИЯ
(отрывок из поэмы "Путешествие в страну "Детство")
Я не люблю подстриженных газонов.
Я не люблю, когда у клёнов,
А также лип и тополей,
Кромсают гривы их ветвей.
Я не люблю садовников забавы,
Когда среди младой дубравы,
Они искусно создают
Беседку, так сказать, уют
Для ублаженья знати.
И не люблю ещё я, кстати,
Когда из зарослей кустов
Ваяют "зайчиков", "слонов".
Мне не приятен этот вид,
Моя душа тогда болит.
Мне вид милей другого рода -
Где за садовника природа.
Где бурелом - так бурелом,
А водоём - так водоём.
Люблю неспешные походы
На лоно матушки-природы.
Люблю дорог лесных траву,
Что обрамляет колею.
О ней не скажешь недотрога,
Она живуча, как дорога.
А та, дойдёт до поворота
И растворится у болота.
И нет дороги, только гать,
И значит, надо штурмовать
Столь неприятную преграду.
И тут уже не до параду.
Прочь сапоги, штаны, трусы,
По слегам, мокрым от росы,
Устроив маленький стриптиз,
Иду, поглядывая вниз.
Иду, ступаю не спеша,
И в пятки ухает душа,
Когда случайно оскользнёшься
И в тину вязкую сорвёшься.
И сердце прыгнет, как у зайца,
Когда погрузишься по ...,
А впрочем, с критиком не ссорясь,
Скажу культурнее - по пояс.
Спасибо, что не глубоко,
И, ощутив ногами дно,
Иду сквозь тину, напролом,
И помогаю, как веслом,
Свободной правою рукой,
А в левой я над головой
Рюкзак с имуществом несу,
Необходимым мне в лесу.
Но вот, желанный бережок,
А рядом, словно мил-дружок,
Журчит меж камушков ручей,
И я, отмывшись поскорей,
Прикрыв одеждой наготу,
Немного дух переведу
И дальше тропочкой пойду
В еловобористую мглу.
Быть может, леший-баламут
Среди корней еловых, тут
Тропу мне эту протоптал,
Чтоб носа в лес я не совал.
Иду по ней и спотыкаюсь,
И чертыхаюсь, чертыхаюсь.
Спасибо, павшая хвоя
Да шишек павших чешуя,
Те спотыкания смягчают
И путь-дорогу облегчают.
А между тем, вокруг меня
Царит такая красота!
В ветвях терленькает синица.
И ароматная живица
Из вековых стволов сочится,
И сталактитом вниз струится,
Чтобы по капле, втихаря,
Свершить свой путь до янтаря.
А меж стволами - покрывала
Из мхов природа понастлала,
И их нежнейше-мягкий вид
Прилечь поспать меня манит.
Но путь сильнее, чем покой,
Сюда вернусь грибной порой -
Здесь будет царство сыроежек.
Ну, а сегодня, без задержек,
Я из шатра еловых лап
Перехожу в другой этап,
Где нет еловой густоты,
А лишь кусты, кусты, кусты.
В низине буйствует ивняк.
Повыше - редкий березняк.
Шиповник распустил цветы,
Да можжевельника кусты.
В траве стрекочут "кузнецы",
И пчёлы, в поисках пыльцы,
Со всех сторон жужжат, жужжат.
А трав духмяный аромат
Меня настойчиво пьянит.
Здесь всё живёт, всё свиристит.
Здесь рай для птиц и насекомых,
И от таких, как я, знакомых,
Чтоб шёл своею стороной,
Они занудной мошкарой
От злых вторжений боронятся.
И я, чего уж тут стесняться,
Взбегаю резво на юрУ,
И там спокойно, на ветру,
Окрестность с памятью сличаю
И путь дальнейший намечаю.
Вон там, вдали, у водоёма,
Левей раскинулась урёма.
А чуть правей - сосновый бор.
И в нетерпении мой взор,
Уже с горушки замечает,
Что нет дымов, что означает -
Свершилось тайное стремленье,
Найти в лесу уединенье.
Моё желание сбылось,
И сердце сладостно зашлось,
И я от радости кричу,
И, как на крыльях, в бор лечу.
Нашёл у берега полянку,
Вмиг оборудовал стоянку.
Хоть быстро, всё же не спеша,
Чтобы насытилась душа,
И установкою палатки,
И тем, как новые рогатки
Я для кострища выбирал,
А после в землю их вбивал,
Как вырыл ямку для отходов -
Я не люблю, когда в походах,
Вокруг своей лесной стоянки,
Швыряют люди банки, склянки.
Я сухостой таскал из леса,
Ведь я не лодырь и повеса,
Чтоб зеленяк вокруг валить.
Он будет тлеть, чадить, дымить,
А мне для доброго костра
Нужна сосна и, чтоб кора
На ней от сухости слетела,
Чтоб жар давала, а не тлела.
Потом, я гордый сам собой,
От спички маленькой, одной,
Костёр желанный запалил.
Чаёк с дымком закипятил.
Да, мне милее в сотни крат,
Походной пищи аромат,
И та же каша на углях,
Такая вкусная, что ах!
Но вот и сыт, и чай попил,
От уголёчка прикурил.
О, Боже, как я не люблю,
Когда прясядет кто к костру
И, чтоб курнуть, он спичку жжёт.
Ну, что за глупый идиот,
Когда в костре полно огня.
Нет, друг такой не для меня.
Но ныне... Ныне я один
И сам себе я - господин!
И я свободой упиваюсь,
И для купанья раздеваюсь,
И голышом в водичку - бух,
И перехватывает дух
Вода прохладная у дна.
Глаза открыл, и мне видна
Мальков забавная игра,
Песок рябой, и в нём ракушки
Торчат, ну, словно, чьи-то ушки.
Я всплыл и вижу - камыши
Стоят под берегом, в тиши.
За камышами, где их край,
Лежит кувшинок белых рай.
Эх, красота-то, красота!
Тиха озёрная вода,
Под солнцем Искрится, сверкает,
И брег песчаный омывает
Её ленивая волна.
И вот, я снова у костра,
День ближе к вечеру, пора
К рыбалке снасти приготовить,
Места для донок подготовить,
Колы для самоловов вбить,
Живца, для них же, наловить.
И, чтоб Нептун послал удачу,
Я поплевал. Ещё в придачу,
Места для ловли прикормил.
С часок затем перекурил.
И вот, вечерняя заря.
У неба разные края,
Не в унисон друг-другу светят.
Глаза любого то заметят,
Что край восточный потемней,
А запад ярче и алей.
И наступает рыбий жор -
Рыбацкой душеньки мажор.
Кто видел раз, как лещ берёт,
Тот уж, несчастным не помрёт.
Сначала дёрнет он разок,
Потом положит поплавок
И тихо в сторону утопит.
Я подсекаю, дрожь колотит,
Но тяжесть чувствует рука,
А также удочки дуга
И лески тонкая струна,
Мне говорят, что есть один
Лещ - золотисто-жирный блин.
Я этот блин из глубины
В подсак веду без слабины,
А чуть ослабишь лесу, тот
Хвостом и мордою взбрыкнёт,
Порвёт и лесу, и губу,
И вновь уйдёт на глубину.
А вот и донки зазвенели,
Я поспеваю еле-еле,
Но через час прервался клёв,
Я собираю свой улов.
Но нет, к костру не уношу,
А тут же чищу, потрошу.
Отходы в воду не кидаю,
Да потому, что точно знаю,
Что есть зверьё в любом лесу,
Что любит эту требуху.
Улов сегодня неплохой -
Со знатной буду я ухой!
Кто не едал ухи с костра,
Кто не встречал в лесу утрА,
Тот вряд ли мой восторг поймёт.
Ему и рыбный суп сойдёт,
На кухне кафельной, с плиты,
Без всей походной маяты.
Всё так, читатель мой, всё так.
Но, как же беден тот чудак,
Коль он закат не провожал
И россыпь звёзд не обожал,
"Которым счёта нет, числа,
На бездне неба, что без дна".
Что вспомнит он во дни седин?
Свои походы в магазин,
Иль преферанс, иль лимузин,
Иль время купленной любви?
А мне вот помнятся угли
Того походного костра.
Спасибо, жизнь была добра
И подарила счастье мне -
Не раз на утренней заре
В лесу, в палатке просыпаться,
Водой ручейной умываться,
Бродить чащобой, перелеском
И находить дорогу с блеском
Там, где другой бы заплутал.
О, сколько вёрст я отмахал,
И в одиночку, и с друзьями -
За рыбой, ягодой, грибами.
Я помню ночи и восходы,
Когда в Карелию, в походы
На выходные уходил,
Иль, отпуск там же проводил.
Я помню, как в часы прилива
Мне волны Финского залива
В палатку брызнули водой,
К тому же, ночкой штормовой.
Я был с девчонкой, не один,
И мне тогда восточный джинн,
В подмётки даже не сгодился.
Я, словно бешеный, носился
И, не расстратив четверть сил,
За час нас с ней переселил
На место тихое, сухое.
Она ж, невинность, как святое,
Что неусыпно берегла,
Мне благодарно отдала.
Но это был не акт разврата,
И не за труд лихой оплата,
А просто молоды мы были,
И очень искренне любили.
А впрочем, хватит откровений.
Вернусь к костру, где без сомнений
Я звёздным небом любовался,
А бриз ночной ко мне ласкался,
Чтоб над водой потом парить,
И в камышах шуршащих жить.
Где я, не руша тишины,
В огонь задвинув две сосны,
Чтобы костёр всю ночь горел
И до утра не прогорел,
Залез в палатку ночевать,
А, говоря попроще, спать.
Проснулся, слышу пенье птиц,
А сон за кончики ресниц
Ещё, как мог, меня держал,
Но солнца шар уже вставал
Над краем леса, и заря
Лучами яркими меня
И сквозь палатку доставала.
И сна как будто не бывало.
Качались сосны надо мной,
То ветер юный, молодой,
Над бором весело носился
И всё в компанию просился.
А бор вздыхал и сомневался,
И в знак сомнения качался.
Я встал, привёл себя в порядок,
Без упражнений и зарядок,
А просто сладко потянулся
И, как собака, отряхнулся.
Почистил зубы и умылся,
Поел неспешно, не давился.
Потом запил еду чайком,
И, как предчувствием влеком,
Пошёл проверить самоловы.
А там - шикарные уловы.
Послал Нептун в подарок щук,
По килограмму десять штук.
И чтоб улову не пропасть,
Смотал я удочки и снасть,
Залил костёр, свернул палатку,
Убрал весь мусор за собой.
И всё! Готов идти домой.
Взвалил за спину рюкзачок,
И стал горбатый мужичок.
Отвесил озеру поклон,
Окинул взором бор и склон,
Им тоже с чувством поклонился,
И к дому медленно пустился.
Но всё же, путь назад быстрей.
Быть может, тянет нас сильней
Родного дома благодать,
Иль, от того, что дома мать
Всю ночь вполглаза лишь спала,
Сыночка милого ждала.
И потому, обратный путь
Стрелой способен промелькнуть.
И вот уже стою у дома,
И гладь зелёного газона,
Меня ничуть не раздражает.
Я даже рад, что мне кивает
Своей остриженной главой
У дома тополь молодой.
И взгляд скользит вверх по стене -
Я вижу мамочку в окне,
Что машет, машет мне рукой,
И я бегом бегу домой!
Юрий Антонов
20 июня 2010 г.
(на фото дочка на рыбалке)
РЫБАЛКА
С годами страсти поутихли,
Быть может, стал я помудрей,
Но всё же чувства мои, мысли,
Любого возраста сильней.
Вот, потому, быть может, сладко
Рыбалку детства вспоминать.
Бывало, шла она не гладко,
Но, если начало клевать...
И поплавок мой примитивный,
Из винной пробки, иль пера,
Нырял на дно в поклёвке сильной,
Гадал я. Окунь? ГустерА?
Дугой уда - дар перелеска,
Где час назад всего росла.
Звенит натянутая леска.
Эх, не порвалась бы она!
И сердце бешенно молотит,
И солнце слепит мне глаза.
От напряжения колотит,
Бежит непрошенно слеза.
Ну, а улов - обычный ЁРШ...
Его снимаю и вздыхаю,
Да, "не соврёшь - не проживёшь",
И за сома его считаю.
Вот, была радость для котов,
Что по соседству проживали,
Они ершей - моих "сомов",
В одно мгновение сожрали.
Ах, где вы, годы молодые,
Грибы, рыбалка, пикники?!
Седые мы теперь, седые...
И вспоминаем те деньки...
Юрий Антонов
30 июня 2010 г
(на фото дочка на рыбалке)
ПЕРВЫЙ ЛИВЕНЬ
Сегодня первый ливень лил,
По крышам с шумом он ходил.
Он был шутник, но не из грубых,
И потому на сточных трубах
Он, грому вторя, протрубил,
Что он сезон для гроз открыл,
И гласом трубным всех сзывал
Спешить к Весне на карнавал.
Но прежде малость потрудиться:
Домам и улицам умыться,
Деревьям выпустить листву,
Газонам вырастить траву,
Настроить птицам голоса -
На то и первая гроза,
Чтоб всех отчистить, и отмыть,
И камертоном птицам быть.
А ливень лил, не унимался,
Он заразительно смеялся,
И, барабанил мне в окно,
Швыряя каплями в стекло,
Он так манил меня наружу,
Где во дворе большую лужу
По меткам прошлых лет налил,
И пузыри по ней пустил.
Он предлагал мне вспомнить детство,
И лучшее от скуки средство -
Штаны повыше закатать
И босиком в ту лужу встать.
Вернуться в мир того двора,
Где прутик, тряпочка, кора
Вдруг превращались в гордый бриг,
И я его под свой же крик
Пускал не в лужу - в океан,
И как заправский капитан,
Умело бригом управлял,
Где надо ходу добавлял,
И называл рейс "кругосветка".
А Таня, девочка-соседка,
Пройдя сторонкой мимо лужи,
Со смехом скажет: "На фиг нужен
Туземкам тех далёких стран
Такой сопливый капитан?".
А ливень первый льёт и льёт,
И горечь нынешних забот
Весёлым смехом разбавляет
И грусть-печаль с души смывает.
Юрий Антонов
8 мая 2010 г
Я ВНОВЬ В БОЛЬНИЦЕ
Я вновь в больнице, вновь зима.
И наступили холода,
И пали белые снега
На ветви, крыши, провода.
То видно город, что не мыли,
И грязных улиц вёрсты, мили,
Мороза-Деда утомили
И слугам он отдал приказ,
Чтоб те накрыли город враз,
Соткав из снега полотно,
Чтоб было чисто и бело.
Те, расстарались как могли,
Но всё ж схалтурили, увы.
И в дыры мне теперь видны:
Две закоптелые трубы,
Забора сгнившие столбы,
А в парке голые кусты,
А также чёрные мосты,
Что ниткой прочной чугуна,
Невы стянули берега.
А вон смешные пузыри,
Нет, то бедняги воробьи,
Убогий распушив наряд,
Сидят на ветке, дружно в ряд.
С тоской на снег они глядят,
И жмутся в кучки и дрожат.
Им эта прелесть ни к чему,
Зимой так тяжко воробью.
А вон на крыше, снег так чист,
Он мне напомнил белый лист,
Я б написал на нём стихи,
Чтоб ночью звёзды их прочли,
И отразив холодным светом,
Перенесли к тебе, с рассветом.
Иль нет! Пусть лучше ветерок
Их снежной крупкой занесёт,
А по весне, когда апрель
Затеет с крыши той капель,
Они оттают и стекут
Под музыку из водосточных труб.
И песня сложится тогда,
Про эту ночь и холода,
Про то, как я тебя люблю,
И молча у окна стою.
И пали белые снега,
И вновь зима, зима, зима.
Юрий Антонов
декабрь 2005г
ЧАСОВОЙ.
Ах, как мне хочется, порой,
Застыть,как этот часовой,
Пред леса дивной красотой,
Что продублирован водой.
Стоять часами чуть дыша,
Чтоб напиталась ей душа,
Чтоб сам с пейзажем этим слился,
Чтоб он потом ночами снился,
Чтоб чёрно-белою зимой
Он был всегда, всегда со мной,
Чтоб я весну ждал сознавая,
Что я храню частицу Рая.
Юрий Антонов
23 января 2010г.
|
|
